Люди

Семьдесят лет назад, 8 декабря 1937 года, был расстрелян отец Павел Флоренский — одна из самых трагических фигур Серебряного века, представлявшего собой эпоху русского культурного и религиозного ренессанса.

Божественный свет и «лампочка Ильича»

Павел Александрович Флоренский (1882-1937 гг.) — русский религиозный философ и ученый, родился 9 января (ст. стиль) в местечке Евлах на западе нынешнего Азербайджана. Отец его происходил из духовного сословия, но был инженером путей сообщения. Мать, урожденная Сапарова, принадлежала к знатному армяно-грузинскому роду. Семья же в целом была безрелигиозной и внецерковной.

Но юному Павлу такое мировоззрение казалось недостаточным. По окончании гимназии в Тифлисе он поступил на математическое отделение Московского университета. Однако, завершив учебу, поступил в Московскую духовную академию.

В 1905 г. Флоренский вместе с Эрном и Свенцицким (своими друзьями по гимназии) создает «Союз христианской борьбы», стремившийся к радикальному обновлению общественного строя в духе идей «христианской политики» Владимира Соловьева. За выступление против смертной казни лейтенанта Петра Шмидта Флоренский был даже на неделю арестован. Однако по своему характеру Павел Александрович являлся, скорее, созерцателем и неутомимым гностиком, чем политическим деятелем. Его интересовало буквально все — начиная от древней магии до тайн иконографии и высот богословия. У него была даже какая-то сострадательная влюбленность в материю, в которой он видел начатки одухотворенности.

После окончания Духовной академии Флоренский остался там преподавателем истории философии. Говорил этот преподаватель тихим голосом, опустив глаза, но студенты завороженно его слушали (как потом, спустя многие годы, другие студенты столь же завороженно будут слушать в МГУ Сергея Аверинцева).

С началом войны спокойный творческий период был прерван. В 1915 г. Флоренский оказался на фронте в качестве полкового священника. А после революции власти ликвидировали Духовную академию. Начался погром Троице-Сергиевой Лавры, закрыли и Сергиево-Посадский храм, где служил о. Павел. Погасла лампада перед мощами преподобного Сергия Радонежского. Была развернута кампания по вскрытию мощей.

Отец Павел участвовал в спасении честной главы Преподобного от поругания. Но затем Флоренский вынужденно возвратился к занятиям физикой и математикой, работал в области электротехнического материаловедения, читал лекции во ВХУТЕМАСе и Технологическом институте. Трудился и в системе Главэнерго, принимал участие в разработке плана ГОЭЛРО.

В 1924 г. Флоренский выпустил в свет большую монографию о диэлектриках. Одновременно работал в комиссии по охране памятников старины Троице-Сергиевой лавры, написал ряд работ по древнерусскому искусству. С 1927 г. он — редактор советской «Технической энциклопедии», для которой подготовил порядка 150 статей. У него — около 30 патентов на изобретения. К обширной сфере его интересов относились, кроме теологии и философии, герменевтика имен и символов, музейное дело, фольклор, теория относительности, электротехника, ботаника и иконопись. Не случайно его называли «русским Леонардо».

РОМАНТИК СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Но странный ученый и лектор в рясе плохо вписывался в новую атмосферу. Летом 1928 г. Флоренского выслали в Нижний Новгород, но в том же году хлопотами Е.П. Волжиной-Пешковой (первой жены Горького) возвратили из ссылки. В эти годы у него была возможность эмигрировать в Прагу (президент Чехословакии Томаш Масарик оказал помощь многим деятелям русской культуры), но Флоренский решил остаться в России, чтобы изжить вместе с ней ее судьбу.

В начале 1930-х гг. против него развязывается кампания в советской прессе со статьями погромного и доносительского характера. В феврале 1933 г. последовали арест, изъятие библиотеки, а через пять месяцев — осуждение на десять лет.

Конфискованные рукописи «русского Леонардо» удалось сохранить. Сначала о. Павел отбывал срок на Дальнем Востоке (БАМЛАГ), где исследовал вечную мерзлоту и возможности ее использования. Там же собирал материал для тунгусско-маньчжурского словаря. Но в сентябре 1934 г. под конвоем был отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения, где работал в лаборатории по добыванию йода из водорослей.

В лагере Флоренский организовал математический кружок. На допросе, где интересовались его политическими взглядами, определил себя как «романтика Средневековья примерно XIV века...»

В конце ноября 1937 г. «тройкой» УНКВД ЛО он был приговорен к высшей мере наказания, а 8 декабря 1937 г. расстрелян. В «объективке», которая прилагалась к расстрельному акту, говорилось: «Павел Флоренский, 1882 года рождения, священник, не снявший с себя сана, член монархических организаций...»

В одном из писем о. Павел сказал: «Обществу не нужны мои знания, но тем хуже для общества». И в этом оказался прав.

Сегодня проводятся международные конференции, посвященные Павлу Флоренскому, его труды переведены на многие языки. Дом Флоренских в Сергиевом Посаде чудом сохранился, в Москве имеется музей Флоренского. В Ватикане — мозаика с его изображением.

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА?

Основной закономерностью мироздания Флоренский считал противостояние упорядочивающего Логоса всеразрушающему хаосу. Вся биосфера в целом - это своеобразный механизм по усвоению солнечной энергии и понижению энтропии, по упорядочиванию, по дифференциации. Человеческая творческая деятельность в еще большей степени противостоит энтропии, еще больше созидает.

Параллельно учению Вернадского о ноосфере Флоренский предложил концепцию пневматосферы как одухотворенного окультуривания всех сфер жизни. Он писал: «Культура есть сознательная борьба с мировым уравниванием: культура состоит [...] в повышении разности потенциалов во всех областях, как условии жизни, в противоположность равенству — смерти».

Культура происходит от культа, таинства, где растворяется земное и небесное. Символ в культуре — это не просто знак, это уже некое воплощенное присутствие Высшего начала. И Флоренский создает свою «философию культа».

Важнейшими для него были принцип иерархической упорядоченности и мирового смысла. В этом Флоренский оказался платоником, сторонником философии всеединства. Не он первый обнаружил во всеединстве трещины, перед которыми пасует формальная логика, порождая антиномии, противоречия в наших рассуждениях. Но он показал творческий потенциал, содержащийся в этих трещинах. Большой интерес к деталям мироздания, способность почувствовать дыхание Божие в каждом цветке позволили ему определить свою философию как конкретный идеализм.

Флоренский оставил научные труды по математике, философии религии, искусствоведению, электротехнике. Но главным и наиболее известным трудом о. Павла является «Столп и утверждение истины» (Опыт православной теодицеи, М., 1914). По сути, это было создание нового жанра, где сочетались исповедальный лиризм, философия и... математические формулы. Это была грандиозная попытка синтеза различных сфер знания, ума и сердца.

Название — это цитата из ап. Павла. Именно так он назвал Церковь Христову. Эпиграф «Познание совершается любовью» — из Григория Нисского.

Весь объемистый труд — своего рода путевой дневник, рассказ о пройденном духовном пути, приведшем автора в лоно православной церковности. Исходная интуиция автора — это представление об утраченной цельности и раздробленности падшего Бытия. (Само латинское слово «религия» означает связь.) И Флоренский прозревает утраченную цельность, пытается осмыслить Бытие в полном объеме.

Ученые изучают Премудрость Божию, зашифрованную в творении. Одномерность подходов в различных науках мешает их взаимопониманию. Категории образности и любви для Флоренского — не лирика, а конституирующие принципы Бытия и его познания.

Вся книга отвечает на один вопрос: что есть истина? Это — целое, невыразимое до конца в рациональных понятиях, что делает неизбежным герменевтический принцип дополнительности.

Вся жизнь и труды Флоренского были восхождением. После Голгофы следует воскресение. Отец Павел давно уже реабилитирован. Но этот человек, собственно говоря, и не нуждался в реабилитации. Она, скорее, важна для его палачей.

ОТ РЕДАКЦИИ:

В 1981 году Русская Зарубежная Православная Церковь причислила отца Павла Флоренского к лику святых...

---

Предлагаем вашему вниманию письма Флоренского из лагерей своим близким...

Из письма заключенного ББЛАГа П.А. Флоренского жене А.М. Флоренской

13 октября 1934 года

Писать мне было нельзя, да и нечего, так как я ничего не знал определенного...13-го приехал в Кемь, где нахожусь сейчас.

По приезде был ограблен в лагере при вооруженном нападении и сидел под тремя топорами, но, как видишь, спасся, хотя лишился вещей и денег, впрочем, часть вещей найдена, все это время голодал и холодал. Вообще, было гораздо тяжелей и хуже, чем мог себе представить, уезжая со станции Сковородинской. Должен был ехать в Соловки, что было бы неплохо, но задержан в Кеми и занимаюсь надписыванием и заполнением учетных карточек. Все складывается безнадежно тяжело, но не стоит писать.

Никаких общих причин к моему переводу не было, и сейчас довольно многих переводят на Север. Крепко целую всех вас. Живу сейчас в колоссальном бараке и притом в огромной комнате с нацменами, так что слышу разговоры на всех восточных языках.

Из письма П.А. Флоренского матери Ольге Павловне 6-13 апреля 1935 года

Ни одно место не оставило во мне столько теплых воспоминаний, как Батум, старый Батум 1880-х годов, когда он был еще неустроенным и жалким. Хорошо помню, как старик Ахмед переносил меня через речку, как собирал я плоды сарсапарели. Помню ковры фиалок и цикламенов, которые я собирал до исступления. Помню запах папоротников, мне всегда очень нравившийся. Помню громадные букеты азалий и рододендронов, которые мы вставляли вместо фонарей в фонарные гнезда фаэтона. Помню болотные незабудки, которые брались с корнем, а потом рассаживались дома на блюдах с водою.

...Все проходит, но все остается. Это мое самое заветное ощущение, что ничто не уходит совсем, ничто не пропадает, а где-то и когда-то хранится. Ценность пребывает, хотя мы и перестаем воспринимать ее. И подвиги, хотя бы о них все забыли, пребывают как-то и дают свои плоды. Вот поэтому-то хоть и жаль прошлого, но есть живое ощущение его вечности. С ним не навеки распрощался, а лишь временно. Мне кажется, все люди, каких бы они ни были убеждений, на самом деле в глубине души ощущают так же. Без этого жизнь стала бы бессмысленной и пустой.

Из письма П.А. Флоренского семье 11-13 мая 1937 года, cупруге Анне Михайловне

...Если бы собирался жить еще сто лет, то такая судьба всех работ была бы лишь полезна, но при краткости жизни она лишь очистительна, а не полезна. Впрочем, в Коране сказано: «Ничего не случается с человеком, что не было бы написано на небесах». Очевидно, обо мне написано быть всегда пионером, но не более. И с этим надо примириться. Пишу же об этом не столько для себя, как для детей: уроки рода должно усваивать и осознавать, чтобы использовать свою жизнь, приспособляясь к ожидаемому и наиболее вероятному.

Дочери Ольге

Секрет творчества – в сохранении юности. Секрет гениальности – в сохранении детства, детской конституции на всю жизнь. Эта-то конституция и дает гению объективное восприятие мира, не центростремительное, своего рода обратную перспективу мира, и потому оно целостно и реально. Иллюзорное, как бы блестяще и ярко оно ни было, никогда не может быть названо гениальным....

...Не для других, а для себя надо быть такими, но неважно, как о вас будут думать другие: быть, а не казаться. Иметь ясное, прозрачное настроение, целостное восприятие мира и растить бескорыстную мысль, чтобы под старость можно было сказать, что в жизни взято все лучшее, что усвоено в мире, все наиболее достойное и прекрасное и что совесть не замарана сором, к которому так льнут люди и который, после того как страсть прошла, оставляет грубое отвращение.