Статьи

Ровно три года назад об этом событии не писал разве только самый ленивый журналист, освещали, снимали сюжеты и республиканские телеканалы, и первый — ОРТ: впервые в России при православном монастыре была организована добровольная пожарная охрана, точнее, небольшое отделение. И не где-нибудь, а здесь, у нас в Татарстане, при Раифском Богородицком мужском монастыре. Поэтому в эти дни у нас есть повод поздравить бойцов «с днем рождения» и встретиться с руководителем ДПО монастыря Алексеем ТРУСОВЫМ.

— Как говорилось в прессе, добровольная пожарная охрана при Раифском монастыре единственная в России. Это действительно так?

— Есть еще одна, в монастыре на острове Валаам, но она обслуживает непосредственно только сам монастырь. А больше в православном мире нет. Добровольная пожарная охрана при монастыре есть еще у католиков, где-то в Германии.

— Давайте вспомним, как все начиналось в Раифе.

— 1999 год. Летом того года случился пожар в монастырской бане. Хорошо, что никто не пострадал. А в конце декабря — снова пожар. Теперь уже за территорией монастыря, но совсем рядом. Загорелась крыша одной сельскохозяйственной постройки. Это случилось сразу после дневной трапезы. До ближайшего пожарного подразделения — почти 20 километров. Когда приехали пожарные — крыша уже догорала. Ну и суета была тогда! Представляете, здесь и монахи, и колонисты (здание принадлежало спецучилищу для несовершеннолетних преступников – О.К.), и пожарные. Кто с огнем борется, кто пытается вывести животных, находящихся внутри постройки… Кроме того, разбежались поросята… Дым кругом… Пожар, конечно же, ликвидировали, но осталась проблема, как избежать возгораний в дальнейшем. Ведь сколько труда вложено в восстановление монастыря, насколько он стал красив — нельзя было полагаться «на авось»…

Ни для кого не секрет, что Раифский монастырь находится в дружеских отношениях с МВД Татарстана. Во время очередного приезда министра внутренних дел РТ Асхата Сафарова была достигнута договоренность, что министерство поможет монастырю в организации пожарной охраны. Тем более, что Кабинет Министров выпустил постановление о том, что на каждом предприятии республики должна быть создана ДПО — добровольная пожарная охрана. Это только ускорило оформление всех необходимых документов.

Надо отдать должное МВД республики и зеленодольскому ОГПС-8. Министерство подарило нам пожарную машину, обеспечило формой, «боёвками» и необходимым боевым снаряжением, а отряд создал все условия для обучения бойцов и стажировку.

— Пожарная охрана — это структурное подразделение монастыря?

— Да. В оперативном плане мы подчиняемся зеленодольскому отряду государственной пожарной охраны, а административно — монастырю. Но обслуживаем мы и близлежащие объекты, пять населенных пунктов: Раифу, поселок Садовый, зверосовхоз, село Бело-Безводное, Большие Ключи. За последний год район наших действий расширился — мы выезжаем и в Ильинку, и на 774 км, в Кульбаши, Васильево. Туда нас привлекают при необходимости. Наша задача: успеть перекрыть время до прибытия основных сил пожарных и начать тушение огня.

— Сколько человек в раифской пожарной охране?

— Сейчас четверо. Но из прежнего состава, то есть из тех, кто служил здесь три года назад, остался я один. Отец Гурий сейчас непосредственно в монастыре, поет на клиросе, отец Григорий стал диаконом, совершает богослужения. Отец Еразм служит в Ильинском храме. А вместе со мной службу несут Виктор Кузьмин, Евгений Цыганов, Сергей Беховых. Все они пришли в монастырь по зову сердца. У Виктора, например, здесь был родной отец — монах Илларион, который скончался в монастыре.

— А как Вы оказались в Раифе?

— Я сам с Дальнего Востока. Служил в органах правопорядка. Преподавал в детской спортивной школе в течение пяти лет баскетбол. Однажды приехал в Набережные Челны, зашел в православный храм… Господь постучался в сердце… Побывав первый раз в Раифе в апреле 1998 года, не смог не вернуться — в августе приехал вновь. Затем, все обдумав, собрал вещи и прибыл в Раифский монастырь, чтобы служить Господу. Когда создавалась пожарная охрана, наместник монастыря благословил возглавить ее.

— Итак, с момента образования пожарной охраны прошло три года. Вы наверняка уже привыкли к выездам. А помните ли Вы самый первый выезд на пожар?

— Конечно, помню. Сейчас все видится довольно смешным. Охрану создали в феврале, а первый выезд был в начале лета. Горела лесопосадка в районе фермы в зверосовхозе — возгорание от брошенного окурка в прошлогоднюю листву. Это сейчас у нас есть и рация, и связь со всеми пожарными частями района, а в то время... Просто прибежал человек с вахты спецучилища и сообщил о пожаре. Мы выехали, но почти сразу после нашего приезда прибыли машины из зеленодольского отряда и из Васильево, в том числе и руководство. Нам определили место тушения. На пожаре ведь все равно: первый у нас выезд или какой — лишь бы огонь локализовать, а мы-то — как на экзамене, да и чувствовалось, что за нами руководители наблюдали, смотрели, как мы справляемся.

Буквально через неделю — второй пожар. Неподалеку горели хозяйственные отходы. Глава Раифского самоуправления распорядился место горения закидать землей. Но это не помогло. На следующий день вызвали нашу пожарную охрану — тление превращалось в настоящий пожар. Я возьми и скажи: давайте пеной потушим. Не совсем уверен был, что правильно распорядился, но «пенный» интерес взял свое… Да, я знал, что пеной пользуются обычно только в подвальных помещениях, но сработала аналогия: возгорание шло тоже как бы изнутри. Потом мне здорово влетело, наказали: пена — вещество дорогостоящее.

Потом начались обычные будни. Правда, и сегодня не обходится без казусов.

...Горел дом в Больших Ключах. Нас попросили о помощи, а мы тогда очень часто ремонтировали машину (когда нам передали пожарную машину, ей было уже шесть лет). В то время у нас дверки кабины часто заклинивало. Любой перекос машины, и заклинивает. Так вот, приехали мы на место, а выйти не можем. А там пожар вовсю, люди в панике мечутся. Подбегает к нам зам. начальника отряда и спрашивает с иронией: «А почему вы не выходите?» Мы молчим. «Может, вам дверь открыть?» И открыл… «На пожаре надо бегать», — кричит. Вот так. Не будешь ведь все объяснять, что, как да почему…

Очень сложный пожар случился в этом году — горел заповедник. Тушили семь часов подряд. Слили около 46 тонн воды…

— Ваша служба – монастырское послушание?

— По духу и вере нас можно отнести к послушникам, но если следовать букве закона — нет. Хотя при необходимости мы несем те же послушания, что и послушники — и в храме, и в трапезной. Когда того требуют обстоятельства или в праздники, мы надеваем и подрясники — за нами закреплены определенные функции внутри монастыря. Но в то же время нам приходится тесно общаться с миром. В этом-то вся и сложность. У нас нет, скажем, возможности ремонтироваться, поэтому приходится обращаться за помощью в зеленодольский отряд и выезжать в город для этого. Кстати, в это время мы полностью находимся в распоряжении отряда, проходим стажировку, выезжаем вместе со всеми на пожары…

— Наверное, тяжело постоянно находиться в режиме ожидания, ожидания тревоги?

— В этом-то и состоит наш долг.

— Спасибо за интересную беседу. Помоги вам Господь!

Ольга Романова (Крестинина)