Христианские уроки

Начинающие молиться – мы все, и годами мы начинающие, и всю жизнь мы начинающие, потому что каждый день – день совершенно новый, небывалый, и в каждый день мы вступаем совершенно новыми людьми, небывалыми; ночь, которая разделяет прошлый день от настоящего, это время как бы небытия для нас, мы вновь рождаемся в новый день.

СПРАВЕДЛИВО,

мне кажется, сказать человеку, который начинает молиться: стань и поставь себе первый вопрос: к кому я пришел? Верю ли я, что стою перед Божиим лицом? Есть ли во мне какой-то опыт того, что Бог действительно есть и что я перед Ним стою? И потом не стараясь – это очень важно – картинно себе представить, будто стоишь перед Богом или будто Бог перед тобой (потому что тогда я построю себе фантастический образ и буду обращаться к этому образу, а не к Живому, непостижимому, бездонно-таинственному Богу), встать и верой сказать: Верую, Господи, что Ты тут, и буду стоять перед Тобой, невидимым, непостижимым, с готовностью пережить Твое присутствие или пережить – субъективно говоря – Твое мнимое отсутствие, потому что я не смогу дойти до Тебя! Это – первое.

ВТОРОЕ:

честно и правдиво осознать перед Божиим лицом, с чем я теперь стою перед Богом. Вы благочестиво скажете: я стою перед Богом с благоговением, с верой и т.д. Оно так звучит лучше, чем есть; потому что если вечером, когда вы устали от дневного труда, когда вам хочется или почитать что-нибудь, или просто лечь, вы поставите перед собой вопрос: с чем я сейчас стою перед Богом, очень ли мне хочется молиться, ждал ли я весь день этого мгновения встречи с Богом, вы, вероятно, часто ответите: нет, весь день был занят чем угодно, я занимался даже предметами, которые как-то косвенно относятся к Богу, скажем, богословием в той или другой форме; но я не ждал этого мгновения, когда наконец мы будем вдвоем и одни. Если покопаться, бывает, что честно ответишь: становлюсь я на молитву, потому что во мне сидит какое-то суеверие: не помолюсь – Бог не защитит в течение ночи… Я сомневаюсь, чтобы с вами такого не бывало, но даже если допустить, что этого с вами не бывает, то бывает с другими людьми.

Определите то состояние, тот строй, с которым вы к Богу пришли, и скажите Ему прямо: Господи, по правде сказать, мне не хочется сейчас молиться, по правде сказать, я бы предпочел, чтобы можно было без этого обойтись, только боюсь, или стыжусь, или чувство долга во мне крепко, а любви-то к Тебе очень мало… И так далее: посмотрите в свое сердце и найдете массу ответов; и признайтесь, скажите Богу, и с этого и начните свою молитву. Раньше чем читать молитвы святых, где выражаются чувства, которые у вас – у нас – должны бы быть, но которых так часто нет, поисповедайтесь Ему в своем настроении, в своем расположении.

СДЕЛАЙТЕ ТАК,

и тогда вы можете встретить два рода обстоятельств. Или от того, что вы были правдивы и честны, в вас родится живое, добротное чувство к Богу, и вы сможете начать с Ним говорить; или же до чувства вам не удастся дойти. Если родится какое-то живое чувство: пусть будет покаяние, пусть будет благодарность, пусть будет трепет — тогда берите молитвенник и читайте внимательно, отдавая себе отчет в том, что означает то, что вы говорите. Вот первые слова вечернего, утреннего правила, всякой службы, которую мирянин вычитывает: Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Большей частью это воспринимается людьми как просто вступление; но не значат ли эти слова, что я стал теперь перед Богом в Его имя, а не в свое, не от себя, а от Него, не ради себя, а ради Него; что все, что сейчас будет происходить в молитвенном порядке, зиждется на Нем, покоится на Нем, уходит в Него и вернется от Него ко мне. Возьмите хоть такую фразу и скажите ее сознательно, и вы увидите, что в то же мгновение сделается это очень трудным. Потому что просто сказать: Во имя Отца и Сына и Святого Духа – не трудно, а сказать это и себя просто отстранить, отодвинуть в сторону, и действовать в Божие имя, ради Него – совсем другое дело. И тут начинается наше освобождение от себя самого, от духовного корыстолюбия, от всяких переживаний, которые у нас есть и от которых гниет в нас молитвенный дух.

ПОТОМ ДАЛЬШЕ

читайте молитвы – спокойно, читайте их, не направляя к Богу куда-то, а направляя их острие на себя самого, то есть доводите до своего собственного сознания, до своего собственного чувства, до своей собственной воли, до своего тела эти молитвенные слова, так, чтобы они вошли в вас, и всем сознанием, всем сердцем, всей волей, всем напряжением телесным, которое только вам доступно, воспринимайте эти слова. Не беспокойтесь: когда вы их доведете до сердца, оттуда они сами вспорхнут к престолу Божию. А если вы будете из уст их отсылать в небеса, то до вас они не дойдут, а до Бога они дойдут как молитвы других людей, которые их складывали, и вы будете просто чтецом, который прочел, но это не ваши молитвы будут.

БЫВАЮТ ДРУГИЕ СЛУЧАИ,

когда сердце настолько мертво, когда силы и жизни отозваться не хватает, – тогда можно произносить эти молитвы из убеждения, а не из переживания. Вы знаете, как иногда бывает: устанешь до предела и однако действуешь в том или другом направлении, потому что знаешь, что хоть сейчас ты этого не ощущаешь, но где-то в тебе чувство живет. Бывает так: вернешься домой совершенно изможденный от усталости. Если тебя спросить: а скажи, ты чувствуешь живую любовь к тому человеку, который вот теперь тебя неожиданно посетил и требует помощи? – ты скажешь: нет, не чувствую, потому что я так устал всей душой и телом, что не добраться до чувства, я мертв, но буду действовать, будто я это чувствую; не лицемеря, а потому что знаю, что отойдет усталость, снова поднимется, как град Китеж из глубин, живое чувство. И тогда можно эти же молитвы произносить из убеждения, а не из чувства, произносить их, сказав Богу: Господи, я сейчас не могу собрать никаких чувств, даже мысли мои еле-еле ползут по этим словам, но эти слова выражают все, во что я верю, эти слова правдивы до конца, и я их говорю со всей правдивостью, несмотря на мое бессилие их в данную минуту пережить… Но говорить их иначе, то есть притворяясь, будто это то, что я чувствую и думаю, когда мысли разбегаются, когда сердце безучастно, когда и мысли не имеешь о том, чтобы исполнить на самом деле то, что говоришь – это безбожно, это кощунственно. И вот, если вы будете учиться изо дня в день молиться ответственно, молиться так, чтобы каждая молитва стала вашей, то когда вы придете в храм, душа ваша будет готова, как арфа, запеть под рукой того, кто на ней играет – Духа Святого.

И ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ

это стало возможно, надо сделать еще одно последнее: надо, чтобы молитва и жизнь так между собой переплелись, чтобы одна выражала другую. Нельзя вечером или утром становиться перед Богом и говорить Ему те или другие слова, и затем жить наперекор всему тому, что ты исповедал в своей молитве. Нельзя говорить Богу: Готово сердце мое, Господи, готово сердце мое…; нельзя говорить Богу: Душа моя яко земля безводная Тебе или: Яко лань, стремящаяся на источники вод, когда никуда не стремишься и душа ничего не ощущает подобного. Но еще меньше можно говорить Богу ответственные слова: прощаю.., имею волю каяться.., хочу… того или другого, как мы говорим в утренних и вечерних молитвах, и не касаться этих слов на самом деле в жизни; потому что тогда слова постепенно тускнеют, их покрывает плесень, они делаются безвкусными, они делаются со временем приторными и противными, ибо они отдают ложью и бесконечным повторением.

Митрополит Антоний (Сурожский)

Начало в №№6, 7, 8