Интервью

Пока ассистенты расставляли свет, устанавливали камеру, мы пообщались с редактором программы Людмилой Позняковой — оказалось, что она уже не первый раз в Раифском монастыре, а первая ее встреча с обителью была более 11 лет назад. С тех пор многое изменилось! Но вот мягкий свет юпитеров заливает рабочий кабинет наместника, превращая его в своеобразную студию…

— Конечно, монастырь в веке семнадцатом и монастырь в наши дни — это, безусловно, не одно и то же. Разные отношения, разные обстоятельства… Мы живем в современном мире, однако вечные ценности — вера, надежда, любовь, евхаристия — находятся в центре монастырской жизни, они были, есть и будут! Монастырь несет человеку добро. Люди, приходящие сегодня сюда, ищут сострадания, утешения, понимания, и священнослужители должны видеть в человеке — человека, идти от сердца к сердцу, от души к душе.

Что такое современный человек? Мы часто находимся в цейтноте, постоянно куда-то бежим, торопимся… Вспомните, как писал о нашем времени Евтушенко!

Проклятье века – это спешка,

И человек, стирая пот,

По жизни мечется, как пешка,

Попав затравленно в цейтнот.

 

Поспешно пьют, поспешно любят,

И опускается душа.

Поспешно бьют, поспешно губят,

А после — каются спеша…

Что мы должны сделать? Остановиться, подумать... Не о самом себе, не о богатстве, не о суете, а о ближнем. Ведь мы — одна семья единого Бога. Не может доброта иметь национальности, не может любовь иметь национальности, не может монастырь иметь национальности — это общие, вечные, истинные ценности.

Да, нынешняя жизнь сильно отличается от той, что была в веке семнадцатом, когда монах Филарет основал этот монастырь. Раньше у человека был страх Божий, а что теперь?.. Теперь нет его, у многих нет, и люди, рожденные когда-то одинаково хорошими, на своем жизненном пути растеряли человечность, погрязли в пьянстве, наркомании, гламуре… Когда, как, почему это случилось? Шаг за шагом, постепенно, по многим причинам, одна из которых -  гонения на веру в XX веке. Церковь не ограничивает разум, она ограничивает вольность разума. И вернуть человеку человеческое трудно. Даже если мы построим в России замечательную экономику, но не изменим себя, свой внутренний мир, — это будет крах!

Поверьте, гораздо легче создать внешний храм, вот эти стены, чем построить маленький внутренний храм в душе одного человека. А души людей сейчас охватил кризис, и этот кризис внутренний — гораздо страшнее, чем любой экономический… Многие забыли, что каждый из нас — образ и подобие Божие. Очень сложно построить храм внутри себя, и монастырь — это место, где вы можете прикоснуться к вечным ценностям веры, это место, где теплится свеча надежды, это место, где живет любовь к ближнему. И в этом смысле нынешний монастырь сродни монастырю прошлого…

И важно, чтобы священнослужитель был проповедником, миссионером, чтобы он был образцом того, как надо любить, ценить, уважать человека независимо от национальности; примером того, как нужно видеть в каждом человеке — человека, образ и подобие Божие, независимо от вероисповедания.

— Все гости монастыря, бывая в обители, обязательно приходят в Детский корпус. Сейчас здесь живут 19 мальчиков, и поразительно, что монастырь несет эту миссию…

— То, что у нас появились в монастыре дети, это, наверное, Богу было угодно… Они появились тут, когда им было тяжело, и монастырь сделал все, чтобы помочь им. Все это непросто, и, конечно, можно было сказать — нет документов, нет ребенка! Но Господь собрал здесь детей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Поверьте, многие из них до этого конфетки годами не видели, некоторые говорить не могли даже… Это обычные дети, они получают здесь образование, путевку в жизнь, и мы не ставим целью сделать из них маленьких монахов, нет! Просто надо помнить, что чужих детей не бывает, все это — наши дети, все мы — дети одного Бога. И даже если рядом с вами, с вашей квартирой живет ребенок, голодный, холодный, забытый родителями, — помните, что он и ваш ребенок тоже.

Вот и мы помним… Так же, как и в семье, родителям мало быть ребенку мамой или папой, им надо быть другом ребенку, так же и мы здесь стараемся понять маленького человека… И, вы знаете, если отца Владимира, своего главного воспитателя, они называют папой, матушку Анастасию — мамой, то меня почему-то дедушкой! Ну, наверное, я им таким кажусь…

— Я родился и вырос в Казани, у меня много друзей-мусульман, но давайте вспомним, что вера, любовь, милосердие — это общие ценности… Когда в 1991-1992 гг. только началось возрождение монастыря, здесь стояли полуразрушенные храмы, практически не было монастырских стен, а вместо башен были груды разбитого кирпича. Не было тогда здесь ни нашей святыни — чудотворной иконы Грузинской Божией Матери, ни той красоты, которой любуются сейчас паломники, да не было здесь и самих паломников! Но уже тогда ощущалась намоленность, святость этого места…

И, знаете, кто первым пожертвовал на восстановление обители? Это были зеленодольские мусульмане. И Раифский монастырь, когда возводилась мечеть в Больших Ключах, пожертвовал на строительство минарета. Это разве не пример сотрудничества, нормального, взаимоуважительного сосуществования конфессий?

Ведь что самое страшное? Фанатизм. Именно он чаще всего отталкивает людей друг от друга, разделяет нас! Поэтому ворота обители открыты для всех, независимо от вероисповедания...

Необходимо отметить, что здесь, в Татарстане, проводится грамотная, мудрая политика, и в этом большая заслуга Президента Татарстана Минтимера Шаймиева. Татарстан, безусловно, пример того, как нужно ценить народ, как нужно уважать его стремление к мирной жизни, к вере, как нужно любить людей независимо от их вероисповедания…

Я считаю, что это пример для многих. И пример не только для нашей страны, но и для всего мира.