Святыни

Напомним: полгода назад в статье «К расстрелу Растрелли?» мы рассказали читателям об этой поруганной обители, разместившейся на территории Приволжского района Казани, на Оренбургском тракте. Здесь в парковой зоне находятся разрушенные монастырские здания — собор в честь Обновления храма Воскресения Христова, перестроенный по проекту Растрелли, двухэтажный и двусветный храм, деревянная часовенка ХVII века, братский корпус хозяйственные постройки ХVII века. В отреставрированном архиерейском доме (Новый Иерусалим был когда-то загородной резиденцией казанских архиереев, до сих пор в народе сохранилось название «архиерейские дачи»), построенном так же по проекту Растрелли архитектором Кафтыревым в конце ХVIII века, находится НПО «Нива», малоинтересный музей сельского хозяйства занял надвратную церковь Тихона Амафунтского, яркий образец русского барокко.

Когда-то патриарх Никон начал строить Новый Иерусалим под Москвой на Истре, привезя из Иерусалима деревянную модель храмов как образец. Истринская обитель старше нашей только на десять лет.

Долгая зима

Новый Иерусалим, переживший еще одну морозную зиму, еще одну весну с талой водой и дождями, свободно попадающими в выбитые окна собора, братского корпуса и часовни разрушается на глазах. Кто-то предприимчивый начинает выламывать доски в храме (последние годы здесь была коммуналка, недавно расселенная), кирпичная стена кладки трехвековой давности, начала осыпаться, и кирпичи уже охотно подбирают, не удивлюсь, если разберут совсем, стервятники всегда найдутся. Стены деревянной часовни гниют и уходят в землю. Но главная беда — американский клен, который буквально заполонил парк. Он, подобно удавке на шее, плотно обвил стены храма, часовни и братского корпуса, разрушая длинными корнями фундамент. Рассмотреть Воскресенский собор сейчас просто невозможно — листья стали словно «одеждой» стен.

Но самое страшное — американские клены убивают липовый парк. Некогда спланированные Растрелли в форме креста и инициалов Спасителя И и Х парковые дорожки заросли лопухами почти в человеческий рост и, пожалуй, только птицы сейчас легко могут пролететь в глубину парка. Но даже поруганный, даже разрушенный Новый Иерусалим оставляет ощущение райского уголка – недаром казанцы называли его Эдемом. Воздух в последние дни весны напоен ароматами цветущих деревьев, кажется, что, прогретая нынешним щедрым солнцем пахнет каждая травинка. Но, укрывшись в тени крон, так отчаянно поют птицы, словно плачут, словно просят о помощи, видя, как люди сами разрушают эту красоту. Скрипит оторванный от стены чей-то почтовый ящик – память о коммуналке, дверь в музей в церкви Тихона Амафунтского традиционно на замке. Памятник архитектуры и истории федерального значения гибнет на глазах у всех нас и с нашего молчаливого согласия.

Венеция рукоплескала...

К счастью, тотального равнодушия не бывает. Церковь многажды обращалась к властям с просьбой вернуть ей Новый Иерусалим — все законно и логично, чужое брать нельзя, а если бес попутал и все-таки взял (как это случилось восемьдесят лет назад в нашей стране с церковным имуществом), постарайся загладить свою вину и отдай.

Инициативную группу по возвращению обители возглавил архимандрит Даниил. Параллельно с церковью судьбой Нового Иерусалима озаботились студенты кафедры реконструкции и реставрации Казанской государственной академии строительства и архитектуры. Четыре года назад диплом на тему «Научно-реставрационное обоснование реставрации комплекса Ново-Иерусалимского монастыря» защитила Наталья Троепольская. Причем реставрацию обители она рассматривает в комплексе с работами в парке. Диплом Троепольской занял первое место на Всероссийском конкурсе дипломных работ. Еще через год молодой архитектор Ирина Карпова защищает диплом на тему реставрации Воскресенского собора, и он получает гран-при в Венеции на конкурсе проектов архитектурных специальностей. Таким образом, научное обоснование есть, надо только вернуть обитель церкви и дать возможность начать работы.

Бороться надо за возвращение любой, самой крошечной часовни или мечети, потому что использовать их можно только по назначению, то есть в культовых целях. Но Новый Иерусалим — ко всему еще место сакральное. Длительное время здесь была резиденция казанских архиереев. И еще одно, немаловажное. Здесь есть то, что отсутствует в других монастырях епархии, понесших утраты — именно в этой обители сохранился весь комплекс монастырских построек, состояние их удручает, но, тем не менее, ни одно из зданий не стерто с лица земли. Пока не стерто.

По мнению Троепольской, сейчас наибольшее опасение внушает состояние Воскресенского собора и братского корпуса. Работая над дипломом, она пользовалась материалами Национального архива, но там было всего лишь несколько листов. Весь ценнейший архив Ново-Иерусалимского монастыря был сожжен в 1930 году. Профессор Духовной академии, историк и краевед Иван Покровский с учеником пытались спасти его, но когда приехали в обитель, по двору ветер носил лишь обгорелые листы... Тем не менее, считает архитектор, полноценное восстановление возможно, но предшествовать ему должна немедленная консервация объектов.

Заговор молчания

Изумительный монастырский липовый парк — разговор особый. Новоиерусалимский — единственный в Татарстане регулярный классический парк ХVIII века, воссозданный по образцам дворцового типа, здесь произрастают уникальные растения, есть даже редкостная веймурова сосна, которая так тяжело приживается. По проекту Троепольской, работы по восстановлению монастырского комплекса и спасению парка должны вестись одновременно. Архитектор не видит иного варианта, как отдать Новый Иерусалим Церкви, вернуть ему статус действующего монастыря, начать богослужения в отреставрированном Воскресенском соборе. В деревянной часовне она предлагает разместить баптистерий, а вот постройку на хозяйственном дворе приспособить под гостиницу для паломников, приезжающих в казанскую епархию. Все просто и вполне реально.

Точнее, было бы реально, если бы вокруг Нового Иерусалима не было своего рода «заговора молчания». Чиновники вроде бы не отказывают, но и не отдают обитель Церкви. Странную позицию в этой истории занимает Совет по делам религии, который по логике вещей должен способствовать урегулированию вопросов между церковью и государством, в том числе и имущественных. Одним словом, как сказали мне в одной заинтересованной светской организации, «Новый Иерусалим — наш общий позор накануне 1000-летия города». Доколе он будет таковым?..

Осенью прошлого года архимандрит Даниил предложил: давайте откроем при Новом Иерусалиме Центр реабилитации жертв террора и людей, побывавших в сектах. Причем принимать будем всех, вне зависимости от конфессиональной принадлежности. Нашлись люди, которые хотели помочь будущему Центру средствами. Увы, вкладывать их было некуда. А недавно такой Центр создали в православном монастыре на Северном Кавказе. Татарстан мог бы стать первым, но не стал.