Святыни

Настоящий подарок преподнесло своим прихожанам Казанское подворье Раифского Богородицкого мужского монастыря, организовав паломническую поездку по святыням Москвы, Петербурга и островам Соловецкого архипелага. В путь паломники отправились в конце июля, а вернулись в Казань две недели спустя. Все это время группа находилась под опекой монахини подворья матушки Александры – бывалой и неутомимой путешественницы.

У каждого паломника — своя заветная мечта. Для двадцати казанцев такой заветной мечтой было посещение Соловков, места прекрасного и в то же время скорбного, места, где поклонный крест встречается так же часто, как и обычный знак на автодороге.

История Соловков — это подвиг монашества и духовного поиска, а также история массовой трагедии тысяч наших соотечественников, да и всей страны. Как говорят сами монахи: «Святая обитель и зловещая тюрьма в одном лице», поэтому поездка на Соловки — достаточно серьезное моральное испытание. И здесь не место сиюминутному порыву и случайным людям, в дорогу отправились только готовые к духовным испытаниям паломники.

На берегу белого моря

Как нетрудно догадаться, путь до Соловецких островов, расположенных в Белом море всего в 165 км от Полярного круга, неблизкий. Выехали мы из Казани поездом до Москвы, где посетили Саввино-Сторожевский монастырь, затем доехали поездом до Кеми — небольшого городка в Карелии. От Белого моря Кемь отделяет лишь получасовая поездка на автобусе.

Первый приятный сюрприз ожидал нас уже на берегу. Оказалось, что место, где снимался знаменитый художественный фильм П.Лунгина «Остров», находится всего в 10 минутах ходьбы от подворья, где в ожидании катера нам предстояло провести ночь. Побросав в отведенной для ночлега комнате вещи, мы устремились на недавнюю съемочную площадку и с удивлением обнаружили там все присутствовавшие в фильме объекты: и небольшую церковку с круглым куполом, и пожарную вышку, и котельную, и мостки, по которым резво катил тележку с углем главный герой фильма.

Навстречу нам вышел послушник Михаил, привыкший за последние годы к повышенному вниманию, которое вызывают и храм, в котором он живет, и он сам, исполнивший в фильме эпизодическую роль и попавший в титры. Михаил, несший когда-то в этих местах нелегкую морскую службу, а теперь вот монашескую, спокойно поглаживая усы, рассказывает нам об истории этого края и о сценических буднях, тоже ставших своего рода историческими событиями с точки зрения обитателей этого края.

«Снимали обычный фильм, а получился духовный. Вот как», — не без удовлетворения заканчивает он свой рассказ. Сдержанность — примета Севера — проявляется здесь как в природе, так и в характерах людей. Несмотря на полночь, Михаил неспешно отвечает на вопросы и водит нас по киношному «Острову», показывая, где развивались события вымышленные, а где — настоящие. И эти места не миновала участь остаться в памяти наших сограждан как место страданий и массовой гибели заключенных.

Поблагодарив нечаянного экскурсовода, глубокой ночью, которая скорее напоминала наш волжский вечер, возвращаемся в паломническую гостиницу, чтобы уже через 4 часа отправиться на другой, реальный остров.

Остров

«Святитель Николай» принял нас на свой борт в 7 утра. Ярко светило солнце, однако дул холодный ветер и море было неспокойно. Через полчаса волнение усилилось и постепенно море стало штормить. Трехчасовое путешествие по вспучившимся водам оказалось непростым испытанием. Лично у меня, в редкие минуты сознания, невольно возникал вопрос: а каково было попадать на остров столетия назад, не будучи пассажиром современного судна? И когда, наконец, в поле зрения появился остров и крест на берегу, стало понятно, кем он и по какой причине здесь водружен.

Вообще, надо сказать, что все кресты на Соловках делятся на три вида. Поклонные стоят вблизи массовых захоронений, поминальные ставят на берегах в память о погибших в море, обетные кресты ставят выжившие, давшие обет в трудной ситуации. Пятибалльный шторм, в который мы попали, явно не относился к ситуации «между жизнью и смертью», но для понимания сложившихся традиций оказался вполне подходящим.

Знакомство с островом началось со знакомства со Спасо-Преображенским Соловецким ставропигиальным мужским монастырем — таков исторический титул здешней обители, восстановленный в 1995 году благословлением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Необычность Соловецкому монастырю придают огромные валуны, лежащие в основании мощных монастырских стен и башен, ну и конечно — обрамление, которое создала сама природа: с одной стороны монастырь омывают воды Белого моря, а с другой — воды Святого озера. Очертания стен обители напоминают огромный корабль. Почти пятивековая история освоения острова и строительства монастыря даже с позиции сегодняшнего дня оцениваются как подвиг благочестия, как история русского подвижничества.

Пережитое

Многое пережили древние крепостные стены, бывшие форпостом православия в Северной Руси и великой государевой крепостью. И осаду царских войск во времена «соловецкого сидения» — восстания иноков против церковных реформ Никона, и суровые испытания военного времени, и трагические события Крымской войны...

Но особо страшные и жестокие перемены принес святой обители XX век. По решению советской власти монастырь был закрыт, а в 1923 году превращен в Соловецкий лагерь особого назначения СЛОН, преобразованный с 1937 года в Соловецкую тюрьму особого назначения СТОН, расформированную в 1939 году. В 1932 году последние соловецкие монахи были высланы с архипелага, а богослужения запрещены. На Соловки ссылали иерархов Русской Православной Церкви, монахов и священников, участников Белого движения — офицеров и солдат.

Новая власть отправляла сюда своих политических противников, неугодных ей представителей творческой интеллигенции. С начала 30-х годов на острова начинают доставлять раскулаченных крестьян из России, Белоруссии, Украины.

Соловки стали лобным местом для всего народа, но не утратили своего влияния на души людские. По свидетельствам очевидцев, силен был дух православных людей, которые томились здесь, несмотря на великие невзгоды и на все унижения, которые выпадали на их долю. Продолжая древнюю соловецкую традицию, братия монастыря воздвигает Поклонные кресты. Первый из них в наше время был поставлен у Секирной горы в память всех погибших узников соловецкого лагеря. Поклонный крест в память пострадавших православных иерархов воздвигнут у подножия горы Голгофы на острове Анзер.

Погода, столь нелестно встретившая нас сначала штормом и холодным ветром, а во второй половине дня и дождем, на следующий день преподнесла нам щедрый подарок: все оставшиеся дни, которые мы провели на острове, были тихими и солнечными. Мы были более чем рады, ведь нам предстояло посетить на катерах достаточно удаленный Анзер, Большой Заяцкий остров, да и обратно в Кемь хотелось добраться по тихой воде без приключений.

Надо сказать, что нам удалось увидеть самые значимые соловецкие святыни: храм Вознесения Господня на Секирной горе и Макарьевскую пустынь на большом Соловецком острове, Свято-Троицкий и Голгофо-Распятский скиты на острове Анзер, деревянную церковь в честь святого апостола Андрея Первозванного, поставленную в 1702 году Петром I и его стрельцами на Большом Заяцком острове. Вот такая нам выпала благодать от почитаемых здесь первых пустынножителей преподобных Савватия, Зосимы и Германа, соловецких чудотворцев. Святые мощи их с 1992 года покоятся в надвратной церкви Благовещения Пресвятой Богородицы Соловецкого монастыря.

На память

С острова мы увозили кучу сувениров-подарков, среди которых были и традиционные чашки-свечки-ангелы-иконки, и диски с записью хора братии Соловецкого монастыря. Но главные дары святого острова — умиротворение и покой — мы увозили в своей душе. Именно за ними и едут сюда паломники из столетия в столетие, на утлых лодочках и больших пароходах, из разных республик нашего Отечества и из зарубежья.

А дальше нас ждал Санкт-Петербург, Александро-Невская Лавра, где нас разместили в паломнической гостинице, и другие святыни. Мы побывали в Вырице, где покоятся мощи Серафима Вырицкого, причисленного к лику святых за подвижничество, в ставропигиальном женском монастыре Иоанна Кронштадтского в Санкт-Петербурге и квартире самого батюшки Иоанна Кронштадтского, в которой он жил в течение 53 лет в Кронштадте, в часовне святой Ксении Петербургской и во многих других святых для православных христиан соборах и храмах.

Дорогой в Казань осмысливали увиденное и услышанное и искренне благодарили свою «главную» паломницу — матушку Александру, взявшую на себя непростую ответственность за многочисленную группу, в которой были и люди пожилого возраста с ограниченными возможностями, и молодые, спешащие как можно скорее объять необъятное. Ее организаторские способности, внимание и выдержка достойны уважения, как и выбор отца Филиппа — игумена, настоятеля подворья Раифского монастыря, наложившего на матушку Александру столь нелегкое послушание: организацию паломничеств к православным святыням.

Дарья Синяева,
паломница