Семья

Мое первое редакционное задание. Надо было расспросить отца Филиппа о жизни ребят, что живут на Казанском подворье Раифского монастыря. Мучают сомнения, даже страх какой-то: как воспримут, что спросить, получится ли что вообще?

…Наконец набираюсь смелости и вхожу… Игумен Филипп, настоятель подворья, в трапезной не один... Из разговора с его собеседниками понимаю, что девочка сбежала из дома и вот уже месяц не посещает школу. Знакомые решили помочь и привезли ее на Раифское подворье. Отец Филипп ласково разговаривает с ней, предлагает поехать вместе с ним к ее родителям. Хотя и не настаивает, словно дает ей подумать. Девочка соглашается вернуться к родителям и попытается сама решить проблемы. Отец Филипп по-отечески провожает, благословляет и берет с нее слово, что та обязательно позвонит и расскажет, как все прошло…

Ну вот, дошла очередь и до меня.

— Давно, давно пора написать про наших воспитанников, — улыбаясь обращается ко мне отец Филипп.

Не прошло и минуты, как я уже сидела с чашкой чая за дружеской беседой. Куда делась былая неуверенность, и не помню. И вопросы-то не успевала задавать. Отец Филипп отвечал раньше, чем я произносила вслух.

— Вот, видите, как… Раифские дети, получая определенное воспитание и образование в светской школе, вполне не оторваны от мира, хотя и живут при монастыре. И тем не менее все равно отличаются от детей мирских. Потому как там иные ценности, менталитет другой. Церковь не может не оставить своего определенного отпечатка на их жизни. Церковная среда очень специфичная… Поэтому мы не бросаем наших воспитанников на полпути, что называется.

Отец Филипп был одним из первых воспитателей в детском приюте Раифского монастыря, помощником отца Силуана (ныне он наместник Свияжского монастыря, а тогда был благочинным Раифской обители и директором Детского корпуса). Именно поэтому игумен Филипп прекрасно понимает воспитанников и переживает за их судьбы, как заботливый родитель. Поэтому и ребята, заканчивая школу и поступая в какие-то учебные заведения Казани, все живут здесь, на Раифском подворье…

— …Потому как жить им, в общем-то, и негде. Чтобы они жили в общежитии студенческом, мы бы и сами не хотели. Потому как среда, которая складывается там, подчас настолько безнравственна, что и говорить не стоит. О христианском же образе жизни речь вообще не идет. Поэтому мы, как обычные родители, стараемся довести своих чад до конца в каких-то жизненных становлениях, ну а дальше как видно будет…

У этих ребят жизнь была искалечена с детства, у некоторых просто нет родителей. Священнослужители стараются дать им то тепло, которое они недополучили. Ну как заменишь мать? Как говорит отец Филипп, «хоть двадцать человек нас таких посади, таких добрых и внимательных, как наместник Раифского монастыря архимандрит Всеволод, как игумен Силуан, хоть двести, все равно мы никогда не заменим одну мать, это очень тяжело»... Возродить в них то, что взрослые люди уже покалечили, очень непросто.

— Вот один лишь пример: один из новеньких воспитанников первое время с взрослыми вообще не разговаривал. А почему? Да потому что жил он в коробке из-под картошки, его, как собаку, соседи кормили. И когда он ко мне исповедоваться пришел, эта была исповедь человека, которому лет 40 дашь, не меньше. Не о безнравственности поступков там речь шла, нет. Не о безнравственности, а об осознании происходящего. В этом юном возрасте, как правило, отношение к жизни не бывает настолько серьезным и критическим, как было у этого мальчика в 12 лет.

Многие из ребят прошли и через хулиганство, и через чердаки, и через подвалы... Самое главное, чтобы потом из их жизни все это исчезло — в этом видят свою задачу священнослужители-воспитатели. А какая любовь и забота в Раифском монастыре, все видят, об этом даже говорить не надо. Достаточно туда приехать и просто посмотреть, в каких условиях дети пребывают.

Казалось, что отец Филипп мог говорить о своих воспитанниках бесконечно, вспоминая всех выпускников по именам и фамилиям, истории из их жизни, как сложились судьбы после, это чувствовалось…

— У кого как получается наладить свою жизнь. Но многие ребята мечтают о собственных семьях — вот и наш воспитанник Максим Исаев недавно женился… Кто захочет, может и в Церкви остаться. Но из всех выпусков лишь один стал священником — иеромонах Тихон. Семья его очень тяжело жила: двое детей, младший брат проблемный, мать не справлялась с ними, отец пил сильно. Мать привела его в монастырь. Ему очень понравилось, он и захотел остаться. Мать просит: «Остаться хочет, возьмите его в монастырь. Я вам корову подарю». Конечно же, отец Всеволод ребенка взял, без коровы… (Смеется) Так и остался. Ему 14 тогда было. А вот как интересно судьба-то сложилась: закончил духовную семинарию, принял постриг монашеский, теперь вот учится на заочном отделении филологического факультета Педагогического института. Он всегда тяготел к церковному образу жизни, к службе, к чтению на клиросе. Помню, только придет из школы, сразу идет на клирос. Отпоет, отчитает на клиросе и после этого идет делать уроки. Все отмечали, что ему нравилось быть на службе, прислуживать в алтаре...

Незаметно за столом появились ребята. «А это наши два Артема», — представил их отец Филипп. Но ребятам знакомство с корреспондентом было явно мало приятно — это сразу отметила про себя. Но помог отец Филипп, разрядил обстановку, по-отечески объяснил, что из «Раифского Вестника»…

— Подчас я понимаю наших детей. Все эти интервью, журналисты… Конечно, им не нравится, и я вполне это оправдываю, и поэтому берегу своих детей от журналистов. Приходят случайные люди, которым нужна эффектная тема. А тут уже все будто для них приготовлено — дети, приют, пиши на здоровье! И это за счет детей, которым каждый раз вспоминать о своей искалеченной жизни?! Понимаешь, как это тяжело … поэтому я не каждого допущу к ним.

После этих слов мне стало не по себе. Я бы тоже не хотела, чтобы ко мне лезли вот так в душу… Замкнешься тут, пожалуй... К счастью, ребята расположились к разговору, рассказывая о своей студенческой жизни. С удовольствием вспоминали и жизнь в приюте при Раифе. Особенно тепло отзывались об отце Всеволоде, младших ребятах. Один Артем учится в техникуме на автомеханика, другой — в Институте экономики управления и права (ИУЭП) по специальности «Финансы и маркетинг». В момент беседы появился еще один выпускник — Санек, так представили парнишку. Недолго он находился в стороне от разговора, присоединился к нам: учится в ИУЭП на предпринимателя…

— Вы сами выбирали то учебное заведение, в котором учитесь или…?

— Да сами, конечно… Нам только помогли сориентироваться и отец Всеволод, и отец Филипп... Так что это — наш выбор.

— А что касается друзей? Вы нашли их среди одногруппников?

—Нам повезло — группы дружные. Если и бывают какие-то конфликты, то решаем сразу.

— Отличается ли чем-то та атмосфера, в которой вы жили в Раифе, живете на подворье, и в институтах, где вы учитесь сейчас?

— Для нас — нет. Нам никогда не подчеркивают, что мы из церковной среды. И уж, конечно, не упрекают. Правда, бывает, что порой мы просто не говорим все про себя. Так лишь — поверхностно. Зачем вообще о себе рассказывать? Личное должно быть при тебе.

— Живя здесь, вы чем-то помогаете подворью?

— Помощь, конечно, оказываем… физическую. (Улыбаются) Послушания несем: в трапезной, в храме… Устаешь конечно. В Раифе, в приюте, было легче. Там за нас все делали, а здесь все сами. Здесь уже взрослая жизнь. Сами должны отвечать за свои поступки. Мы ведь, живя в монастыре, где только не были — и за границей, и по России поездили. Теперь самостоятельно хотелось бы... Хочется уже начать взрослую жизнь, ни от кого не зависеть. Но это не сейчас, конечно. Наверное, года через два-три… надо образование получить, специальность приобрести…

— А вы бываете в Раифе, видитесь с младшими ребятами?

—Каждую неделю ездим: в субботу, воскресенье. Жили с ними столько и приятно просто увидеться, поздороваться, узнать, как дела, учеба, как живут, что нового… все интересно.

Ребята вспоминали, рассказывали про учебу, отец Филипп то и дело присоединялся к беседе, подшучивал над ними.

— Спасибо отцу Всеволоду — он ведет себя с нами как с родными. В жизни каждого из нас он сотворил что-то очень важное. Для каждого из нас он дорогой человек... Мы его очень уважаем, любим. Эта связь не пропадет никогда. И если даже получится выбиться в люди, и все хорошо будет, то, конечно, монастырю будем помогать всем, чем сможем.