История
Раифа. 1830 год, или Путешествие в Раифскую Пустынь
Преподобный Герман
По прибытии своем в Казань преподобный Герман узнал о своем предназначении, а, может быть, он знал об этом уже и в Москве. Как бы то ни было, только он, вскоре после своего приезда, был назначен преосвященным митрополитом Андрианом в Раифскую пустынь строителем с возложением на него обязанности возобновлять сию обитель, находящуюся тогда в запустении после пожара.
Между тем преосвященный не упустил сообщить ему и свое намерение, какое он имел относительно восстановления оной, дав ему наставления, которых он должен был держаться, преимущественно сообразуясь в устроении Раифской обители с расположением тех монастырей, в которых он доселе жил. Новый строитель оправдал ожидание своего пастыря на самом опыте столь удачно, как нельзя было лучше того ожидать, осуществить идею преосвященного в том самом виде, в каком он желал видеть сгоревшую обитель.
Устройство обители — Новый Иерусалим
В самом деле, смотря на нынешнее устройство Раифской пустыни, в каком она теперь представляется возобновлении, нельзя не приметить довольно близкого сходства в устройстве и расположении ее зданий с теми, какия можно видеть в московском Новоиерусалимском монастыре, разумеется, кроме одного храма Воскресения Христова, который есть единственное здание по великолепию своего зодчества во всей России, и не имеет нигде себе подобного. Кроме сего храма, многое другое в зданиях сей пустыни запечатлено характером обители Святейшего патриарха Никона, и это выражено частию на ограде Раифской, частию на устройстве настоятельских и братских келлий, не менее как и на расположении монастырского кладбища, внутри ограды помещений. Даже естественное месторасположение Раифской пустыни представляет некоторые следы, похожие на месте Воскресенского монастыря, с тою только разнообразию, что там окружают монастырь горы, а здесь лес. Природа, так как и искусство, следует иногда законам подражения в своих созданиях; посему она набросала несколько оттенков и на окрестностях Раифской пустыни, похожих на предместия Нового Иерусалима, подобно как и для сего образовала местность не совсем разновидную с местностью древней столицы царя Давида.
*Некоторые из путешественников, видя в них Старый и Новый Иерусалим, уверяют, что и тот и другой в некоторых чертах местности между собой схожи; по сей то причине, как догадываются другие, и патриарх Никон избрал это место для построения в России Нового Иерусалима.*
Об автореАрхимандрит Даниил (Сивиллов), 1798-1871 гг.
Настоятель Троицкого Селенгинского монастыря, член Русской Православной миссии в Китае. Из Александро-Невской семинарии, иеромонах, член миссии (1819-1831), архимандрит, настоятель Московского Златоустовского монастыря (1831), Казанского Предтеченского монастыря и профессор Казанского университета (1837), настоятель Троицкого Селенгинского монастыря. В 50-х годах на покое в Ростовском Борисоглебском монастыре. |
Другое обстоятельство, не менее сего замечательное, дает повод находить подобное сходство в устройстве самой Раифской ограды вообще рассматриваемой, с устройством ограды Новогородского Тихвинского монастыря, по крайней мере, как это известно из его описания. Вероятно, преподобный Герман, проведя по нескольку лет жизни в этих упомянутых монастырях и заметив их расположение и устройство, хотел с того и другого снять по нескольку черт и перенести их на устройство и расположение некоторых из монастырских зданий в Раифской пустыне. Этому предположению ничто так не благоприятствует, как устройство ограды сей последней; ибо и в самом деле сей строитель какую имел цель воздвигать в пустынной обители столь огромную ограду с бойницами и снабженную чугунными пушками разного старинного калибра, которая в сем отношении более походит на крепостную стену, нежели на монастырскую ограду? Разным образом значат и самыя пушки, завезенные сюда и некоторые из них оставленные в монастыре и доселе? В Тихвинском монастыре на это право имеет историческая причина. Но и в Раифской пустыни, говорят, ссылаясь на одно темное предание, произошло, устройство ограды в таком виде и с таким вооружением пушек, также не по пустому случаю: ибо и здесь, как и в Тихвине, открывались неприязненные нападения на обитель со стороны окружавших ее диких народов — черемисов, потому что сии пришельцы Азии, видя устроенную посреди их жилищ иноческую благочестивую обитель, естественно, не могли смотреть на нее без негодования, как на такое его строение, в котором они явно усматривали неминуемое разрушение своей идолопоклоннической веры со всеми ее безобразными, шаманскими причудами: а потому иногда и открывали злонамеренные на нее покушения...
Впрочем, память преподобного не столько по сооружению ограды в Раифской пустыни в таком великолепном виде достойна похвалы и удивления, сколько прославляет его тот труд, который он понес на украшение обители святыми церквами и другими монастырскими зданиями. Кроме настоятельских и братских келлий с их службами, которыя и доселе стоят на первоначальном месте основания своего, он внутри монастырской ограды построил несколько довольно красивых и поместительных церквей, из коих некоторыя уцелели и до ныне, только существуют под другими именами, и с некоторою переменою в наружном и внутреннем их виде, произшедшем, как думать надобно, от возобновления их и других разных починок...
