История

Патриарх Алексий I, четверть века возглавлявший Русскую Православную Церковь в советском государстве — так тогда называли Россию. Скончавшийся на 93-м году жизни, он прожил удивительно долгую жизнь, достойную глубокого уважения...

Из воспоминаний о Патриархе Наша семья Георгиевских, как и более близкая ему семья Остаповых, все 25 лет его Патриаршества были около него круглогодно. Это и был его «ближний круг». Имея счастье видеть его в домашней обстановке с младенчества до двадцати шести лет, я хорошо усвоил его прекрасный пример по отношению к людям, которых он никогда не делил на пиджачников (светских) и рясофорных (пастырей), каждому воздавая должное. У него было интереснейшее окружение, любящее и понимающее его. Это были порядочные люди. И в этом — его великая заслуга! Никогда не любил лизоблюдов и лакеев, не терпел сплетен и интриг. Во всем спокойно разбирался сам, имея друга и личного секретаря Д.А. Остапова, 67 лет (с отрочества) прожившего с ним, помогавшего ему во всём. Даниил Андреевич обладал острым умом и смелостью, истинной церковностью и пониманием сложных вопросов. Вспоминая Святейшего Патриарха, невозможно не упомянуть этого человека, оберегавшего его беззаветно всю жизнь. Николай ГЕОРГИЕВСКИЙ, Действительный Член Международной Российской академий, профессор; Лауреат Ломоносовской премии; первый регент хора Храма Христа Спасителя.

Это была личность государственного масштаба. Блестяще образованный светски, будущий Патриарх происходил из дворянского сословия. Его отец Владимир Андреевич служил камергером в придворном ведомстве. Родившийся в Москве 27 октября 1877 г. сын был назван в честь преподобного Сергия Радонежского, Лавру которого часто посещали родители с маленьким Сережей. Военную службу С.В. Симанский (как в миру звали Святейшего Патриарха Алексия) проходил в гренадерском Самогитском московском полку. Открывалась блестящая светская карьера. Внешне очень красивый человек с прекрасным воспитанием и образованием, С.В. Симанский, видимо, не вдруг выбирает  иноческий путь, что поразило тогда многих.

После университета, в 1900 г., он становится студентом Московской Духовной академии, принимает постриг с именем Алексий в честь митрополита Московского. Свершилось это в Черниговском скиту Троице-Сергиевой Лавры под духовным руководством тогда ректора МДА епископа (затем митрополита) Арсения (Стадницкого), бывшего потом одним из трех в жребии на выборах Патриарха Московского и всея России поместным Собором 1918 г.

Академию о. Алексий окончил в 1904 г. со степенью кандидата-богослова. Первая иерейская служба о. Алексием была совершена в Чудовом монастыре в Кремле, у раки мощей святителя Алексия. По приглашению архиепископа Ярославского Сергия он посетил г. Рыбинск, где в селе рядом служил о. Иоанн Кронштадтский, встретивший о. Алексия возгласом: «А, отец инспектор!» Смутившийся о. Алексий стал объяснять, что это не так, но батюшка Иоанн упорно повторял свое. И что же? После этой поездки его вызвал в Псков владыка Арсений, получивший после ректорства в МДА Псковскую епархию, и предложил место инспектора Псковской семинарии.

В 1906 г. он уже ректор Тульской семинарии и архимандрит. В 1911 г., следуя за перемещением кафедр владыки Арсения, становится ректором Новгородской семинарии и настоятелем Антониева монастыря. По просьбе Главы Русской Православной Церкви, тогда Императора Николая II, возглавлял хиротонию прибывший на торжества 300-летия Дома Романовых Блаженнейший Патриарх Антиохии и всего Востока Григорий IV. Так начался 57-летний архиерейский путь Алексия (Симанского), из них четверть века — Патриарха Московского и всея Руси.

С 1917 г., с приходом богоборческой власти большевиков, начались гонения на Русскую Православную Церковь.

В 1921 г. Святейший Патриарх Тихон назначает епископа Алексия первым викарием Петроградской епархии с титулом епископа Ямбургского и, отправляя его в Петроград, дарит ему маленькую панагию, сделанную как медальон, с которой он никогда не расставался.

С 21 октября 1922 г. ему пришлось уехать в ссылку, сначала в Семипалатинск, потом в Каркаралинск.

В праздник Благовещения 1926 г. уже при заместителе Патриаршего местоблюстителя митрополите Сергии, освободившись, владыка Алексий назначается в Новгород с титулом архиепископа Хутынского. В 1927 г. он становится членом Патриаршего Синода, ближайшим помощником митрополита Сергия. В мае 1932 г. возводится в сан митрополита с титулом Старорусского, потом Новгородского и Старорусского.

29 октября 1933 г. в Троицком соборе Александро-Невской Лавры он впервые служит как митрополит Ленинградский. В ноябре 1938 г. получает право ношения двух панагий. С началом Великой Отечественной войны деятельно помогает фронту, в частности, и сбором средств на танковую колонну «Дмитрий Донской». Жил он в блокадном Ленинграде в Николо-Морском кафедральном соборе и, как рассказывал мне, каждое утро собирал осколки бомб. Один большой осколок долго лежал как пресс на его письменном столе.

Рискуя жизнью, митрополит Алексий не раз пересекал на самолете линию фронта, прибывая в Ульяновск и Москву на заседания Синода или по делам, и всегда Господь хранил его. «В воздаяние понесенных трудов», особенно при защите Ленинграда, владыка получил последнюю почесть как митрополит от Блаженнейшего митрополита Сергия (Страгородского) и Синода — право предношения Креста при Богослужениях.

В сентябре 1943 г. состоялся прием И. В. Сталиным трех митрополитов, среди которых был и владыка Алексий, митрополит Ленинградский. Тогда были серьезно улучшены возможности работы Церкви. А 14 мая 1944 г., после кончины Патриарха Сергия (с 15 мая), Патриаршим местоблюстителем становится митрополит Ленинградский Алексий.

2 февраля 1945 г. состоялось избрание Поместным Собором Русской Православной Церкви митрополита Ленинградского Алексия Патриархом Московским и всея Руси, а 4 февраля — интронизация. Патриарху Алексию было 67 лет. Начались 25 лет его Патриаршества. Он был ещё крепкий, энергичный человек.

Трудное и сложное время его служения в Патриаршем сане началось во время политической «оттепели» между государством и Церковью, деятельно приближавшей Великую Победу России над фашистской Германией. Новый курс продолжался сравнительно недолго, но успел много положительного дать. И.В. Сталину думалось создать мощный коалиционный центр Автокефальных Православных Церквей под омофором Московского Патриарха. Многие политические выгоды видел стратег Сталин на этом пути. Хотелось показаться цивилизованным и союзникам по оружию. На все просьбы Патриарха И. В. Сталин отвечал пониманием и согласием, хорошо осознавая и крепость Православия в России, и известную немощь издревле приезжавших восточных патриархов в Москву за милостыней. И. В. Сталин решил материально помогать Восточным Церквам через Московскую Патриархию и удовлетворял все просьбы Глав Восточных Церквей, приезжавших как на интронизацию Патриарха Алексия, так и в последующем.

Это было время духовного подъема народа и Церкви после Победы над фашизмом. Возвращались из тюрем невинные жертвы режима: духовенство, деятели науки и культуры. Впрочем, это не мешало на их место посылать «новые кадры» для тюрем и концлагерей. В 1948 г. среди этих «новых» был и митрополит Нестор Харбинский, экзарх восточной Азии, лицо историческое: духовник Царской Семьи и доверенное лицо Патриарха Тихона. Ему припомнили брошюру «Расстрел Московского Кремля». Руководитель и организатор Камчатского православного братства, всемирно известный миссионер был посажен в тюрьму на 10 лет, выпущен в 1956 г., амнистирован в 1990 г.

Возвращались оборванные старики с лучистыми глазами, претерпевшие за веру и Христа все, что им предложила Советская власть. Они и явились тем раствором, который накрепко сцепил новый фундамент Русской Православной Церкви, сумели воплотить то святое, дающее осязаемое понятие слов Христа: «Церковь мою созижду на камне, и врата адовы не одолеют Ея». Именно эти слова и с амвона Богоявленского собора, и в Колонном зале на собрании миротворцев скажет Святейший Патриарх Алексий в ответ на начавшееся тогда последнее, будем верить, наступление государства на веру и Церковь. Глава Советского правительства Н.С. Хрущев заявил: «Дайте мне десять лет, и я покажу вам последнего попа по телевизору». Бог не дал.

Варварски взрывались храмы в Москве, соборы в других больших городах, разгонялись монастыри. Патриарх молился, принимал возможные меры. Трудное время продолжалось лет шесть. Все, что дало послевоенное время, казалось, было перечеркнуто. Возобновилась «ленинская политика по отношению к Церкви», заработали законы 1922–1924 гг. Священник стал беззащитным наемником, а церковных старост насаждали райисполкомы.

Со смещением Хрущева частично закончилась и эта вакханалия, в своей одиозности весьма глупая. Назад в 20-е годы никто не хотел, а вперед с таким «багажом» нашу страну никто бы не пустил. Понимая это, соратники Л.И. Брежнева заменили воинственные по отношению к Церкви фигуры на более лояльные. Стал хоть как-то соблюдаться закон. Тем более что в страну наезжали иностранные делегации со всех концов света, всех конфессий. Патриарх благословил вхождение Церкви во «Всемирный Совет Церквей», в «Конференцию Европейских Церквей», была создана просоветская «Христианская Мирная Конференция». Святейший Патриарх Алексий (Симанский), олицетворявший собой «свет во тьме», светил собой всю жизнь церковным и нецерковным людям своим умом, интеллектом, будучи великим молитвенником с необыкновенной красотой души и внешности, изысканным воспитанием и образованием, как светским, так и духовным.

Сколько ума, терпения и умения надо было иметь для служения 57 лет в архиерейском сане, 25 лет — в Патриаршем, отвечая уже за всю Церковь! Заступив на Патриарший стол в 1945 г. в 67 лет отроду, скончавшись на 93-м г. 17 апреля 1970 г. от сердечного приступа, Святейший Патриарх Алексий был в ясном уме. Накануне смерти решал он важные церковные вопросы, такие как Автокефалия Православной Церкви в Америке и Автономия Японской Православной Церкви. 12 апреля 1970 г. осуществил свой последний Патриарший прием высоких церковных гостей.

В личной жизни Святейший Патриарх был чрезвычайно скромен. Великий молитвенник понимал живое слово, добрый юмор, меткое выражение «Напыщенность — сестра глупости», — говорил он. В простых и сложных конфликтах умел, зная римское право, выслушать терпеливо ту и другую сторону, определяя справедливо свое решение по любому вопросу. Он не делил людей на больших и маленьких. «Все люди образ и подобие Божие, вне зависимости от чего-либо. И уважительное отношение обязательно, как для всех, так и для меня». Непонятым или обиженным от него не уходил никто, ибо он сам был эталоном справедливости.