Христианские уроки

Опыт показывает, что труднее всего стать просто нормальным человеком — порядочным, трезвомыслящим, нравственным. Такими, между прочим, хотят видеть нас, христиан, и люди внешние, испытывающие огромный дефицит этих качеств в современном обществе.

Ко всем христианам обращает Евангелие такие слова: «Вы — соль земли… вы — свет мира», говорит нам всем Господь; «так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 13;14;16). Поэтому вполне можно говорить о повседневном, «домашнем» миссионерстве среди окружающих нас, как о важной и общей всем заповеди Божией.

Многие из нас предпринимают усилия в этом направлении. Но нечасто, увы, наша проповедь венчается успехом. Бывает даже и наоборот — наши труды отталкивают людей от Церкви. Почему же так? Очевидно, где-то мы совершаем ошибку? Да, совершаем. И ошибок этих в деле миссии мы делаем немало. Вот они...

1. Нередко вместо проповедования спасения во Христе как сути Церкви мы говорим о внешней церковности. В основе этого лежит мысль привести человека к Богу через обряд.

Часто можно услышать такие вот «советы» новоначальным: «Ты постись, ходи в церковь, читай такие-то и такие-то молитвы, съезди обязательно в такую-то обитель к старцу, отслужи молебен такой-то иконе», и проч., и проч. Наставляемый говорит: «Да я не понимаю ничего, что в Церкви происходит, и молитвы мне непонятны…» На это следует такой ответ: «Ну и ничего, что ты не понимаешь. Главное, что бесы понимают, а тебе и не надо ничего понимать». То есть как бы всё само собой, автоматически, где-то там на небе произойдёт, а ты только выполняй то-то и то-то. Вера во Христа подменяется магизмом обряда.

На самом же деле перед участием в церковном обряде обязательно требуется понимание его. От Христа и Евангелия КАК ОТ ГЛАВНЫХ, ИСТОЧНЫХ ВЕЩЕЙ мы приходим к обрядам и внешним чинам Церкви. Только в этом случае они осмысливаются, наполняются реальным духовным содержанием. Поэтому, когда мы хотим приобщить кого-то к Церкви, НАЧИНАТЬ НУЖНО не со свечек и записок, а С ОБЪЯСНЕНИЯ ОСНОВ ВЕРЫ И УСТРОЕНИЯ ЦЕРКВИ. А основы сводятся к благовествованию о Христе Спасителе и о нравственной Евангельской жизни.

2. Создаётся неправильный образ Церкви: часто мы зовём людей в Церковь не потому, что она Христова, а потому, что она традиционна на Святой Руси, и наша нация обязана ей своим становлением.

Патриотизм и здравое национальное самосознание — вещи важные, нужные, востребованные. Но они не могут занимать первые места именно в Церкви. Главное в Церкви — это Христос Спаситель, Его Божественная Личность. Задача Церкви — приобщать Ему Духом Святым людей, причём — не собственно народы и нации, а именно каждого человека, каждую личность.

Поэтому начинать знакомство с Церковью с положения «русский — следовательно, православный» — значит переворачивать стройный порядок христианских ценностей с ног на голову. Между прочим, эти две подмены — Христа обрядом и Церкви национализмом — являются основной причиной, по которой значительный успех у молодёжи имеет протестантизм.

3. Наша проповедь часто носит отрицательный характер. Мы говорим о смерти, вечных муках ада, бесах и их кознях. Мы запугиваем себя и других. Христос при этом в лучшем случае выступает как средство избежать адской участи и бесовского воздействия.

Но Бог — не равнодушный бюрократ, не надзиратель, не злорадный подсчитыватель наших промахов. Он — наш Отец; Он есть Любовь (1 Ин. 4, 16). Цель же нашей жизни — Христос, жизнь с Ним и Им; пребывание со Христом — всегда радость и мир. Вот с этого и нужно начинать проповедь. Нельзя отодвигать Его на второй план, на первом имея ад, бесов, ИНН, колдунов, масонов, глобалистов и проч. Нельзя подменять благовествование зловествованием — такая проповедь не может быть удачна.

4. Нередко наше представление о Церкви превращается в клубок суеверий и сказок. Образовательный и интеллектуальный уровень современного человека довольно высок, и его вряд ли может удовлетворить ворох сомнительных историй, неизвестно откуда взявшихся.

Настоящая духовная жизнь требует от человека непременного соблюдения Евангельских заповедей, понуждения себя на добро, противления греху, живущему в нашем сердце. Подлинное христианство трезвенно, ровно, сосредоточенно, чуждо развлечений, и — в некотором смысле — сухо. Оно всё — внутри, а вне оно скромно, малоэффектно, неброско, незаметно... Многим людям всё это скучно и неинтересно. Им нужен, как писал ещё свт. Игнатий, эффект и развлечение. Поэтому христианство «расцвечивается» самыми разнообразными видениями, знамениями, откровениями; поездками в поисках прозорливых старцев и стариц; почитанием разнообразных источников и прочих «святынек» и т.д. Нередко сюда примешивается и язычество, облекшееся в церковные одежды, например, почитание Медовых, Яблочных и прочих «Спасов», Масленица, разного рода полусуеверные обычаи, связанные с праздниками Рождества и Крещения, и проч.

Ошибка заключается в том, что в качестве учения Церкви выступают не Священное Писание, но исторически небезупречные сведения и «негодные и бабьи басни» (1 Тим. 4, 7). Результат этого плачевен: Церковь воспринимается людьми, имеющими хоть какую-то трезвость ума, не как «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3, 15), но как не более, чем «сказка».

5. Часто мы преподносим нашим ближним Церковь как систему запретов и долженствований. Разумеется, Церковь как явление, охватывающее все стороны человеческой жизни, не может обходиться без тех или иных дисциплинарных норм. Но всё это в Церкви не самоценно, а подчинено главной её цели — соединению человека с Богом, и в Боге — друг с другом.

Степень внешней церковности и применимости к каждому из дисциплинарных норм Церкви индивидуальная. Смысл Церкви вовсе не в том, чтобы загнать человека в общую всем «схему», но в том, чтобы он, разумно и индивидуально пользуясь теми средствами, которые содержит Церковь, нашёл свой путь ко Христу. В этом проявляется присущее Церкви великое уважение к личности, её свободе, доверие к человеку.

У нас же, к сожалению, как раз уважения к личности маловато. Считается, что в Церкви все должны быть одинаковыми, что для всех людей выписан, в мельчайших подробностях, один только рецепт спасения. Но Церковь — вовсе не казарма, где все обязаны «жить строем». Люди боятся, что они потеряют в Церкви свою свободу, — и это опасение имеет основание в нашем образе восприятия Церкви. Мы думаем, что поменяв свободу на правила и запреты, мы тем самым обретаем «гарантию спасения». На самом же деле «гарантии спасения» не может быть ни в чём внешнем — ни в каких правилах. Спасение наше в том, что в нашем сердце поселяется Святой Дух. А Он живёт в чистоте и свободе; где нет свободы, там и Духа нет.

6. И, наконец, самое главное. В нас самих мал пример христианской жизни. В глазах людей внешних мы — такие же, как и они, а то и хуже; всё наше христианство — в словах.

Нередко приходится сталкиваться с такими ситуациями: жил себе обычный человек; обратился к Богу, — и стал совершенно непереносим для своих ближних. Глядя на него, они думают: ну если он сделался таким из-за веры, то нам от него нужно, пожалуй, держаться подальше… Гоняясь за журавлями в небе, мы подчас теряем обыкновенное человеческое здравомыслие. В результате мы не получаем плодов духовных, не видим и не имеем настоящей жизни, а сочиняем её себе. А раз в нас не раскрывается духовная жизнь, то мы не можем явить ее и другим. Дать можно только то, что имеешь сам!

Итак, начнём нашу миссию с самих себя. Понудим себя для начала быть нормальными людьми. Будем изучать Священное Писание и понуждать себя жить по нему. Перестанем быть боязливыми, зашоренными, несвободными людьми. Не будем тяжелы для наших близких, будем стараться всем делать добро, помогать людям. Не будем кичиться нашим Православием, но озаботимся лучше тем, чтобы оно реализовывалось в нас.

Станем сами настоящими православными христианами. Только на этом пути возможен сегодня успех православной миссии.

Игумен Петр (Мещеринов)